Неточные совпадения
«Зачем этой здоровой, грудастой и, конечно, чувственной
женщине именно такое словесное облачение? —
размышлял Самгин. — Было бы естественнее и достоверней, если б она вкусным своим голосом говорила о боге церковном, боге попов, монахов, деревенских баб…»
Она полулежала на кушетке в позе мадам Рекамье, Самгин исподлобья рассматривал ее лицо, фигуру, всю ее, изученную до последней черты, и с чувством недоуменья пред собою
размышлял: как он мог вообразить, что любит эту
женщину, суетливую, эгоистичную?
«Действительно — темная баба», —
размышлял он, шагая по улице в холодном сумраке вечера.
Размышлял сердито и чувствовал, что неприязненное любопытство перерождается в серьезный и тревожный интерес к этой
женщине. Он оправдывался пред кем-то...
«Макаров говорил, что донжуан — не распутник, а — искатель неведомых, неиспытанных ощущений и что такой же страстью к поискам неиспытанного, вероятно, болеют многие
женщины, например — Жорж Занд, —
размышлял Самгин. — Макаров, впрочем, не называл эту страсть болезнью, а Туробоев назвал ее «духовным вампиризмом». Макаров говорил, что
женщина полусознательно стремится раскрыть мужчину до последней черты, чтоб понять источник его власти над нею, понять, чем он победил ее в древности?»
Он
размышлял еще о многом, стараясь подавить неприятное, кисловатое ощущение неудачи, неумелости, и чувствовал себя охмелевшим не столько от вина, как от
женщины. Идя коридором своего отеля, он заглянул в комнату дежурной горничной, комната была пуста, значит — девушка не спит еще. Он позвонил, и, когда горничная вошла, он, положив руки на плечи ее, спросил, улыбаясь...
— Экая женщина-то была! — как бы
размышляла вслух игуменья.
Иголка все щелкала и щелкала в руках Женни, когда она,
размышляя о докторе, решала, что ей более всего жаль его, что такого человека воскресить и приподнять для более трезвой жизни было бы отличной целью для
женщины.
— Нет, в этих сапожищах невозможно, —
размышлял он, оглядывая меня. — Слава и
женщины не любят, когда к ним подходят в скверных сапогах. Да… Это, так сказать, мировой вопрос. Я даже подозреваю, что и священная римская империя разрушилась главным образом потому, что римляне не додумались до сапог.
«А что я буду делать там? Какое мое положение? После всего того, что было, чем должна быть для меня эта
женщина! —
размышлял он, глядя на ходящую по комнате Анну Михайловну. — Чем она для меня может быть?.. Нет, не чем может, а чем она должна быть? А почему же именно должна?.. Опять все какая-то путаница!».
«Как эти
женщины слабы! — думал он. — Я люблю ее не меньше, да что ж такое? Так необходимо, и я повинуюсь».
Размышляя таким образом, он мало-помалу погрузился в мечты о будущем. Впрочем, надо отдать справедливость, что он выехал из своей усадьбы с твердым намерением выписать Анну Павловну при первой возможности.
«Почему именно кикимора? —
размышлял Андрей Николаевич, располагаясь спать и опуская огонь в лампе. — Этакое глупое слово, ничего не обозначает. И как непостоянны
женщины: то милый, неоцененный, а то — кикимора! Да, с норовом баба, недаром учит ее Гусаренок. Спокойной ночи, маркиза Прю-Фрю».
— С точки зрения дураков — это вздор, но с моей точки это не вздор, —
размышлял Горданов, —
женщина, которая мне нравится, должна быть моею, потому что без этого мне не будет хорошо. Но мне нужна и одна, и другая, я гонюсь за двумя зайцами и, по глупой пословице, я должен не поймать ни одного. Но это вздор!
— Вот видишь, досуг ли мне
размышлять о высоком! — и, сразу же переменив тон на громкий и веселый, он отвечал
женщинам...
Но
размышлять, как большинство
женщин, она не умела.
Так
размышлял Сергей Сергеевич и делал в своем уме, согласно этому плану, наброски разговора с молодой
женщиной.
«Бедная Люба, — продолжал он
размышлять, — ты будешь самая несчастная
женщина, если полюбишь его! Лучше уж пойти за старого графа».
И, осторожно прохаживаясь, он стал
размышлять о том, какие все
женщины дурные, эгоистичные и ограниченные существа.